Спустя долгие, невыносимо болезненные минуты, Артем выключил ноутбук. Голова гудела, как будто он целый вечер бился лбом о стену. Глаза пекло. Во рту стоял противный вкус желчи.

Артем встал. Отыскав на столе телефон, он открыл непопулярный среди обычных пользователей мессенджер и написал Паше сообщение:

«Все в силе?»

Несмотря на гигантскую разницу во времени, его единственный друг ответил уже полминуты спустя:

«Ты не передумал?»

«Нет. И не передумаю».

«Ок. Батя ждет тебя завтра в 12. Движуха уже началась, нужны твои файлы».

Стоя посреди темной комнаты, Артем с облегчением выдохнул давящий на грудь воздух и уверенно кивнул сам себе, прежде чем напечатать:

«Файлы будут».

Глава 5

Даша аккуратно уложила надоевший за день халат в сумку и быстро натянула на себя пуховик. Махнув напоследок рукой еще стоящим в очереди у гардероба однокурсницам, она с нарастающим нетерпением устремилась к выходу. На парковке ее уже дожидался Слава. 

Ноги в изящных зимних сапожках без каблука то и дело скользили по обледеневшей брусчатке, но Даша упорно не сбавляла шага, желая выиграть у сегодняшнего дня каждую секунду. За первые полгода ее учебы занятия не отменялись еще ни разу, прогулы же не имели смысла: в медицинском за пропущенную по любой причине пару назначалась отработка. 

В будние дни она и Слава могли видеться только по пути от ее дома к университету и обратно, что ужасно расстраивало обоих. В выходные им везло чуть больше: с недавнего разрешения отца Даша была вольна возвращаться домой к одиннадцати вечера. Впрочем, больше свободного времени у нее не стало: учебная нагрузка в медицинском университете оказалась огромной. 

Даша вздохнула и поплотнее закуталась в широкий шарф, хотя до тепла салона хорошо ей знакомой иномарки оставалось не больше пары десятка шагов. Вновь вернувшиеся мысли о неизбежно грядущей ссоре со Славой угнетали. 

— Привет! — поздоровалась она, едва сев в машину, и постаралась изобразить самую лучшую из своих улыбок. 

— Привет, малышка. — Ее коротко поцеловали в губы, прежде чем машина резко двинулась с места. — Как день прошел? — Слава наконец повернулся к ней, отвлекаясь он наблюдения за дорогой.

Даша пожала плечами. 

— Хорошо. Сдала конспект, вроде неплохо ответила на гистологии, хотя я немного сомневаюсь насчет… 

— Не парься так, — не дослушал он и добавил со смешком в голосе: — По-любому отлично ответила, только и зубришь свои учебники всю ночь. 

Даша, однако, вполне почувствовала скрытое несерьезностью тона недовольство. 

— Мы все так учимся, — заметила она почти раздраженно. 

— Да я понимаю, малыш. — Остановившись на светофоре, Слава взял ее за руку и поцеловал ладонь. — Но и отдыхать надо, правда? — В его взгляде появилось ожидание. 

— Надо, конечно. — Даша кивнула. 

— Тогда поедем к Вадиму на дачу в субботу? Отдохнешь, со мной побудешь, — проговорил он с намеком, поглаживая ее запястье подушечкой большого пальца. 

— Слав… — начала Даша осторожно. — Я бы с радостью, но папа… Он не отпустит меня с ночевкой. Тем более за город. А еще коллоквиум в понедельник, — добавила она поспешно. — Там почти семьдесят вопросов, я, наверное, все выходные учить буду. 

Хватка на ее запястье стала крепче. Слава с демонстративной злостью нажал на газ и, смотря лишь вперед, ответил: 

— Тебе вроде уже восемнадцать, почему твой батя за тебя решает? 

Пусть Даше совсем не нравилось нынешнее Славино поведение, его претензия не казалась такой уж необоснованной. Ее отец действительно был чересчур строг и необоснованно отказывался считать ее взрослой. 

— Просто… — Она замялась. — Даже если я скажу, что он мне не указ,  папа меня все равно из квартиры не выпустит. Еще и поссоримся. 

Слава фыркнул. 

— Детский сад. 

— Может, и детский, — огрызнулась Даша. — Я живу за его счет, что ты хочешь? Я не могу хлопнуть дверью и уйти в никуда. 

— Ладно-ладно. — Слава отпустил ее руку и небрежно дернул плечом. — Не психуй. Не поедешь, так не поедешь. 

Даша ничего не ответила. От обиды к глазам подступали слезы, но Слава, ожидаемо, не заметил ни ее участившего дыхания, ни нервно сжавших подол пуховика пальцев. 

Как только машина остановилась за пару домов до ее родной пятиэтажки, Даша быстро отстегнула ремень и, увернувшись от подобия примирительного поцелуя, вышла из салона. Догонять ее Слава не стал. 

Не оглядываясь, Даша открыла дверь подъезда. Взбежав по ступенькам первого этажа, она вдруг остановилась. Глаза снова щипало от слез, но плакать было нельзя — иначе не избежать вопросов от родителей. 

Пару минут Даша потратила на дыхательные упражнения, а затем медленно пошла наверх, не забывая часто-часто моргать. Перед последним лестничным пролетом пятого этажа она вновь неожиданно остановилась, едва не упав на ступеньки. 

Дверь их квартиры была снесена с петель. 

Не задумываясь о своей безопасности, Даша рванула вверх по лестнице. 

— Мама?! — позвала она звонким, срывающимся от страха голосом, едва переступив порог. 

Внутри квартира стояла тишина. Жуткая в своей безжизненности. 

За оглушительной пульсацией крови в голове Даша далеко не сразу расслышала слабый шорох шагов. В коридоре показалась полноватая женщина средних лет с очерченным тенью вечернего полумрака лицом. 

От облегчения Даша шумно выдохнула еще остававшийся в легких воздух. В миг ослабевшие ноги грозили лишить ее опоры. 

— Что случилось? — спросила она, продолжая обеспокоено исследовать замершую напротив нее мать, что до сих пор не проронила ни слова. 

— Обыск… был, — выдавила та медленно, словно до сих пор пребывала в глубоком потрясении из-за случившегося. 

Душевное состояние матери Дашу ничуть не удивило. Известие об обыске в случае их семьи являлось почти что абсурдным: в конце концов никто не ждет проведения следственных мероприятий в доме главы местного ОВД. 

— А где… — Она нервно заозиралась по сторонам в попытке заметить любой намек на присутствие отца в квартире. — Где папа? 

У матери задрожали губы. 

— Увезли, — ответила она шепотом, переходящим в рыдающее завывание. — Забрали на допрос. — Последняя фраза перемежалась  с громкими всхлипами. 

— Ч-что? Как? 

— Не знаю. — Теперь ее мать даже не пыталась скрыть набирающую силу истерику: вздрагивая всем телом, она плакала и скулила, как  замученное живодерами животное, оставшиеся без всех четырех лап, — такой беспомощной она выглядела в Дашиных глазах в эту минуту. 

— Как «не знаешь»? — поразилась она почти возмущенно. —